Крест на крестьянстве

Крест на крестьянстве Уральский аграрий Василий МЕЛЬНИЧЕНКО: «На земли без народа придет народ без земли…» Как и предполагалось еще в самом начале экономических реформ, настоящие преобразования в стране возможны только в том случае, если инициатива пойдет снизу. Было опасение, что все застрянет на уровне нашего доблестного и консервативного села. Откуда там взяться герою, который знает куда вести? Деревенщина-засельщина, мужик-лапотник…. фото: Геннадий Черкасов Но он, кажется, появился! Да не где-нибудь, а в самой настоящей русской глубинке, на Урале. Как и полагается, прошел все ступеньки аграрной лестницы: фермерство, руководство одним хозяйством, затем другим… Василий МЕЛЬНИЧЕНКО — директор сельхозпредприятия «Галкинское» Камышловского района Свердловской области, председатель коалиции сельских провинциальных организаций Урало-Сибирской народной ассамблеи. Это человек, который сегодня со знанием дела пытается ответить на вопрос, почему в России до сих пор земля отдельно, крестьянин — отдельно и отчего государство, по его словам, сделало все для того, чтобы успешно развалить село и сельское хозяйство... фото: Геннадий Черкасов Василий Мельниченко. — Василий Александрович, у вас так много титулов, что я и растерялся… — Еще я являюсь руководителем проекта «Новое село — новая цивилизация» Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина… — Ха, нашли у кого поддержку искать. Уж он-то точно не друг крестьянам, про него говорят… — Знаю, слышал. Что деньги российского Стабфонда хранит в американских банках, не дает им работать в России. С Кудриным я встречаюсь часто, это очень грамотный экономист. Почему бывший министр финансов доверился США? У нас с любого проекта разворовывается все что можно. Может, это и хорошо, что национальное достояние он уберег от расхищения в американских сейфах. Иначе быть бы им на частных счетах где-нибудь в Лондоне или Париже… — Не предполагал, что на Урале и в Сибири можно заниматься сельским хозяйством. Ведь даже про Подмосковье говорят, что это зона рискованного земледелия. А уж ваши места... Читал про ваш первый колхоз, который вы, как птицу Феникс, возродили из пепла, и до сих пор не верю: мельница, пекарня, дорога, квартиры для русскоязычных беженцев… Все это действительно так? — Заметьте, что развалившийся совхоз «Рассвет» со своей командой в конце 80-х годов я восстанавливал, не взяв у государства ни копейки кредита или субсидий. Развивались исключительно за счет подсобных производств. Как говорится, недолго музыка играла. В 90-х годах бандиты пытались обложить меня данью, я как мог сопротивлялся, и тогда они сожгли все: и мельницу, и пекарню, и лесопереработку. Осталась только красивая дорога, которую мы построили за собственные средства и которая уже ведет в никуда. фото: Геннадий Черкасов Село уничтожалось именем Российской Федерации… — Прямо «Вечный зов» какой-то. А сегодня где работаете? — Пятый год директорствую в сельхозпредприятии «Галкинское», на базе совхоза «Галкинский». Хотя на самом деле никакой базы, кроме территории, там не осталось. Все 14 хозяйств Камышловского района именем Российской Федерации были «финансово оздоровлены» арбитражными судами и прекратили свое существование еще в середине 90-х годов. Хозяйства с потенциалом в 100 млн рублей основных средств банкротились за долги 500–600 тыс. Туда приходили «эффективные менеджеры», немедленно вырезался скот, техника сдавалась на металлолом. Были хозяйства — и нету. Конкретное уничтожение села шло «именем Российской Федерации» — все постановления арбитражных судов начинаются с этой фразы. Хотя сама суть процессов не имела под собой никакого смысла. Кредитором хозяйств являлось государство. То есть государственный совхоз задолжал государству — получается, что самому себе, — полмиллиона рублей. От массового банкротства страна не получила ничего. «Эффективным менеджерам» списались все долги, матчасть продавалась направо-налево… А какие последствия? Деревни сидят без работы, средств к существованию. Каждый день слышим, что в России 40 млн гектаров заброшенных земель, тра-та-та, что на селе все ленивые и пьяные, тра-та-та… Заявляю: крестьяне свою землю не бросали, не уезжали в город работать охранниками в офисах! Землю их заставило бросить государство! Как только орудия труда были у селян изъяты, не стало возможности обрабатывать землю. Таково сегодняшнее положение в аграрном секторе экономики. Все достижения, которые правительство себе приписывает, что в 2000-е годы стабилизировало село, — полный блеф. Хорошего за эти годы ничего не было сделано. В моем родном районе на Свердловщине считается, что наметился экономический рост. А он в том, что построено два дома для престарелых и заложен фундамент под тюрьму на 2000 мест… фото: Геннадий Черкасов Иго гигантизма — Позвольте возразить! В России появились крупные агрохолдинги, они объединяют в себе производство, переработку, реализацию! Это ли не прорыв? — Гордость федерального правительства — агрохолдинги — не имеют никакого отношения к развитию сельских территорий, не создают рабочих мест. Кроме того, на гигантские комплексы затрачены громадные бюджетные средства, которые никогда не окупятся. Это наша погибель! На строительство крупного комплекса государство выделяет до 70% субсидий, а на закупку элитных коров за границей — 90%. «Австралийки», «немки», «канадки» к нашим условиям не привыкают, гибнут. Через несколько лет агрохолдинг банкротится, все перепродает дочерней компании. Такой вот околосельский бизнес. Хотя вместо одного гигантского комплекса можно построить 10–15 семейных ферм на 60 голов, которые дадут работу окрестным деревням. При них обязательно бы работал кооператив по заготовке кормов, а это дополнительные рабочие места. Смотришь — заработал бы и молочный завод, сельская территория получила бы развитие. И денег меньше, и угроз банкротства, эпидемии. Вот как должно развиваться село. А у нас — тупик. Вот недавнее сообщение информагентств: Герман Греф встретился с президентом, заявил, что Сбербанк не может вернуть кредиты, выданные агрохолдингам. Видите ли, сельских монополистов трясло от нестабильной экономической конъюнктуры, рубль то падал, то поднимался, мешали климатические особенности… В общем, агрохолдингам возвращать взятые кредиты не с чего, долги им нужно простить. А год назад Шохин ходил к Путину с точно такой же просьбой. Правительство списывало — то 400 млрд рублей, то 500… Но ведь нигде народу не пишут, что «прощают» агрохолдинги! Судя по сообщениям, долги тяжкие списывают со всех сельхозпроизводителей. Горожане и думают: во крестьяне устроились! Кредитов понахватают, ничего обратно не возмещают — да чтоб мы так жили! И субсидии селу, и дотации, а они все пропивают, магазины затарены импортом! Не крестьянам списывают, а агрохолдингам, нефтяным, газовым и банковским структурам, которые за ними стоят. Из всей той помощи, которую государство якобы оказывает селу, за пределы МКАДа выходят копейки. Пример. Из 120 млрд рублей, которые федеральная казна выделила Министерству сельского хозяйства России на развитие села в бытность Елены Скрынник, 40 млрд рублей просто исчезли. Был громкий скандал. А теперь эти деньги никто даже не ищет. Ну, пропали и пропали… Те 120 млрд ушли селу постановлением тогдашнего премьер-министра Путина. Помню, на аграрном съезде, когда постановление нам зачитали, мы все хлопали в ладоши. Но сроки исполнения в документе отсутствовали, из чего нетрудно было предположить, что никакого исполнения и не будет. Так оно и получилось, чиновники выполнили из десятка поручений премьера только одно: деньги перевели Росагролизингу, который до поста министра возглавляла Скрынник, где те успешно и пропали. Сегодня селу направляют 200 млрд рублей. Вопрос: сколько «возьмет» министерство и сколько дойдет до крестьянина? 70, а то и 80% окажется на счетах агрохолдингов, которые к развитию села отношения не имеют. — Вы не сгущаете краски? Кредиты, дотации и субсидии получают не только монополисты. Рядовые фермеры, колхозы, не входящие в их структуры… — Вот инструкция по субсидиям и дотациям, перечень документов, которые должны представить рядовые фермеры и колхозы… (Василий Александрович достает из портфеля лист с мелко отпечатанным текстом.) — Для получения субсидий? — Нет, для регистрации на получение субсидий! Сроки очень сжатые, жесткие. День прозеваешь — «пролетел». Чтобы все правильно и своевременно оформить в банке, нужны отделы из юристов и бухгалтеров. Нет в хозяйствах такой возможности, ничего им от финансового пирога не перепадет. Инструкция разработана так, чтобы мы, крестьяне, на самом деле ничего не получили, в нас государство не заинтересовано. Безработица на селе тотальная. В Курганской, Тюменской, Омской областях, я там часто бываю, безработица доходит до 100%. Правительственные сказки, что в России 5–5,5% безработицы, — вранье. Даже вице-премьер Ольга Голодец призналась, что у нас 40 млн человек непонятно чем занимаются. То есть, получается, в среднем по стране у нас 50% безработных? фото: Геннадий Черкасов Где справедливость? — Что конкретно мешает развитию? Ведь с трибун и президент, и премьер говорят правильные вещи... — Главные бичи в аграрно-промышленном комплексе — безработица, недоступность ресурсов, в том числе кредитных. Лично мне субсидии не нужны, важен доступ к ресурсам. Например, дизтопливо по справедливой цене. Но если в цену на солярку для села закладывается дорожный акциз, она несправедливая. Трактора, комбайны по автострадам не ездят. Со 100 тонн дизтоплива под нынешнюю посевную я заплатил акциз 1,4 млн рублей, огромные деньги. А государство вернет мне 450 тыс. компенсации в виде поддержки. Кому нужна такая «поддержка»? Электроэнергия. У нас в городе есть завод, который платит 2 рубля за киловатт/час. Моя животноводческая ферма в четырех километрах от него — 5,8 рубля. Где справедливость? Абсолютно абсурдное положение — с минеральными удобрениями. Видимо, в благих намерениях правительство приравняло их к взрывоопасным веществам. В хозяйство я теперь не могу привезти минералку — нужен специализированный транспорт с лицензией, откуда он у крестьян? — А «Сельхозхимия»? — В свое время она была «финансово оздоровлена» и тоже практически прекратила свое существование. Это было сделано, чтобы полностью ликвидировать возможность организации любого производства в сельских территориях. Думаю, умышленно. Случайно ликвидировать «Сельхозхимию», случайно пустить по миру сельхозпроизводителей, случайно признать минеральные удобрения за артиллерийские снаряды и гранаты... Никто не поверит в роковую цепь таких «случайностей». Ни в одной стране мира такого нет, чтобы фермер не мог вносить минеральные удобрения. Зачем мы их тогда производим? При этом ждем повышения урожайности, продовольственной безопасности… Потом, чтобы хранить минералку, я должен иметь специально оборудованный склад с надежными замками и охраной. У подавляющего большинства производителей таких возможностей нет. В результате какая-то фирма сертификаты на перевозку получает. С их машины я быстренько ссыпаю удобрения в сеялки-веялки, чтобы к вечеру на площадке и полмешка не осталось, — в противном случае даже участковый полицейский за такое «головотяпство» вправе оштрафовать хозяйство на 500 тыс. рублей. Это постановление нужно отменять прямо сегодня, сейчас. А еще вместе с ним — 70% всех законов, которые вредят сельскому хозяйству. В Госдуме это в повестке дня не стоит. У нее другой план работы. — Депутаты принимают законы о запрете курения в сортирах. Это более актуально… — Технические средства нам тоже становятся недоступными. Кредиты на закупку тракторов, грузовых автомобилей сегодня не дают. На легковые — пожалуйста, хоть 5 штук приобретай, в банках даже проводится специальная акция для села, называется «Зеленый автомобиль». А вот бортовую машину для перевозки зерна или кукурузы — нельзя. Скоро мы просто остановимся. — Думаю, что вы и такие, как вы, этого не допустите! Ведь вы, кажется, однажды даже пробились к президенту страны. Как это случилось? — Очень просто, написал заявку — и меня принял Дмитрий Медведев, он тогда возглавлял государство. Я задавал вопросы о развитии села, о банкротстве совхозов-колхозов. Он многого не знает о жизни людей на местах. Когда я ему в шутку сказал, что наш совхоз хочет просить гражданство Китая, он не понял. «Китаю, — пояснил я, — Россия продает электроэнергию по 60 копеек за киловатт, а нам, крестьянам, по 5,8 руб.». Он в это не поверил, но это так. Теперь вот мечтаю встретиться с Владимиром Путиным, донести до него, что люди на селе не пьяницы, не тратят на себя по 3 кубометра воды в день, у нас нет газа и нормального электричества, как в городе, что государство нас преднамеренно сгоняет с земли. А вдруг завтра — эмбарго на ввоз продовольствия? Лет на 5 отказаться от еды мы не сможем. А ведь импорта у нас в среднем 50%, в крупных городах — 70%. Официально признают, что мы закупаем продуктов на 40 млрд долларов. Но есть еще и неофициальный, неучтенный завоз. Пир во время чумы — И интуитивно, и подсознательно мы хотим справедливости, готовы без хлеба жить, но дай справедливость. Так где она? — продолжает Василий Александрович. — Я полагаю, за счет села власть штампует новых миллиардеров от той же энергетики. Россия же потеряет международный престиж, если в Лондон не будет ежегодно уезжать по 2–3 новых долларовых миллиардера! В разных слоях населения это нагнетает напряженность. Мы ненавидим энергетиков, хотя они не всегда и виновны. Но их лидеры, которые эксплуатируют советские мощности и сами не ввели ни одного киловатта, наживаются на народе, выписывают зарплаты по 30–35 млн рублей в месяц. У президентов, топ-менеджеров банков — еще выше, по 60–100 млн. Похоже, потеряно чувство реальности. Рост ВВП страны — в пределах процента; как писал Гоголь, «в губернии неурожай, а они балы устраивают». Рано или поздно мы что-то обязаны с этим сделать. Президент России получает 480 тыс. руб. Почему банкир — в 200 раз больше? Что он особого делает? Раздает кредиты агрохолдингам, потом заявляет, что они не возвращаются, и требует за счет бюджета пополнить банковскую казну? Для этого особого ума не надо. Самые угнетенные в стране — крестьяне, жители сел и деревень. Президент Путин заявил, что постарается удерживать людей на селе. Я так понимаю, что не хватает только указа о крепостном праве. Только кого назначат помещиками? — Василий Александрович, вы часто ездите по стране, можете сравнивать. В каких регионах нормально относятся к селу, а в каких — «не очень»? — В Белгородской области традиционно находят силы и средства поддержать производителей. Неплохо в Башкирии — от своего правительства село получило все, что можно было получить. Как при Брежневе, при выполнении Продовольственной программы. Татарстан много помогает. В Чечне Рамзан Кадыров фермерам подписывает в год около 350–400 постановлений на субсидии… — А где от крестьян отмахиваются? — В моей родной Свердловской области не выдано ни одной субсидии. — А в Московской области как относятся к селу? — Это отдельная тема. У вас есть неоспоримые преимущества для развития села: под боком Москва, которая все купит и съест. Бездонная бочка. Мы продукцию возим за 300–400 км — почувствуйте разницу. Но у вас совсем другие земельные отношения. Что касается поддержки, то в Подмосковье она такая же, как в среднем по России, то бишь никакая. Знаю, что многие сельхозпроизводители по итогам прошлого года у вас разорились. Федералы должны понять, что у крестьян доступ к ресурсам должен быть беспрепятственным. А мы трубы бросаем по дну морей и океанов, чуть ли не под Северным полюсом. Но в свою деревню — ни шагу. Объяснение одно: как только мне заведут, скажем, газ, я смогу развивать эффективное производство, за счет него компенсировать затраты на выращивании сельской продукции. По всей видимости, это считается преступлением. Признать 63 российских региона, в том числе Воронежскую область, непригодными к ведению сельского хозяйства может только юрист, «эффективный менеджер», но не агроном. В феврале 2013 г. этот «приговор» записан в постановлении правительства, которое одобрила Госдума. Ни инженеру, ни токарю, ни сварщику такое и в голову не придет. Значит, пора менять состав правительства! — Предлагаю от общих оценок спуститься на землю. Ваше ведь хозяйство работает — значит, можно и в таких условиях, когда не благодаря, а вопреки приходится добиваться результата? — В 2009 г. мы взяли нулевой совхоз, 4,5 тысячи га земли. Часть пашни там заросла т